Двадцать шестого января в манхэттенской больнице в Нью-Йорке окончила свои дни Ирина Бринер – можно сказать последняя представительница владивостокской династии Бринеров. Для всех, кому довелось знать эту удивительную женщину, ее уход – невосполнимая потеря.

        Наше  знакомство состоялось лет десять назад и довольно скоро перешло в дружбу, несмотря на разницу в годах. Ирина была человеком открытым, компанейским, но к людям относилась с разбором. Тем неожиданнее (мы это поняли позднее) было услышать после второго или третьего визита в наш дом: «Не третируйте меня как гостя!». Эта смешная фраза с тех пор вошла в наш домашний обиход.
        Семейство Бринеров сверкало талантами. Любимый двоюродный брат Ирины – Юл Бриннер, товарищ по детским играм, стал знаменитым актером американского театра и кино, обладателем «Оскара». Сестра Вера пела сцене нью-йоркской Метрополитен-оперы. Не обделила природа артистическим даром и Ирину. Он проявился в самых разных областях.
        Переехав после войны в Соединенные Штаты, Ирина избрала для себя жизненную карьеру ювелира. Выбиться из общей массы профессионалов этого дела на Западе чрезвычайно трудно. Ирине удалось не просто выбиться, но и создать свой собственный стиль. Ее работы с драгоценными металлами и камнями поражают изяществом и полетом фантазии, недаром они получили международное признание.
       Лучшие образцы ее изделий отмечены премиями, их сочли за честь включить в свои коллекции Эрмитаж, Лувр и другие всемирно известные музеи. О «секретах» своей профессии она рассказала в книге «Ювелирное мастерство как искусство».
       Ирина была «вольной птицей», «гражданином мира» в самом высоком значении этого слова. Любила Сан-Франциско, с которого началась ее жизнь в Америке, с благодарностью вспоминала о годах учебы в Швейцарии. В первый же приезд ее покорил Нью-Йорк. Далеко не каждый эмигрант чувствует себя в этом «Вавилоне на Гудзоне» как дома – многие не могут освоиться в нем до конца жизни. А Ирине пришлись по нраву его бешенный темп, рвущиеся вверх небоскребы, бьющая через край культурная жизнь.
       Свято хранила она память о дорогом сердцу и душе городе своего детства – Владивостоке.
       Во владивостокском доме Бринеров всегда звучала музыка: мать Ирины играла на фортепиано, отец обладал великолепным голосом. На склоне лет – ей было уже семьдесят – Ирина начала брать уроки классического пения и выступать с концертами. В те же годы она пошла на университетские курсы «криэйтив райтинг» (писательского мастерства), овладела компьютером и взялась за мемуары.
      Родовой недуг Бринеров – рак – подкрадывался к Ирине дважды. Первый натиск она отбила двадцать пять лет назад. Второй свел ее в могилу.
      Первого декабря прошлого года ей исполнилось восемьдесят пять. В этот день Ирина дала прощальный концерт в церкви Христа и св. Стефана в Махэттене. Уже смертельно больная она исполнила пятнадцать самых своих любимых романсов Чайковского. «Для меня очень важно разделить с вами это событие. - писала она в приглашении друзьям. – Вероятно, это мое последнее выступление на публике, и таким образом я хотела бы поделиться с вами моей любовью к жизни и чувством благодарности за те дружбы, которые она мне подарила». Это был подвиг, иначе не назовешь.
      После концерта на небольшом приеме, истерзанная болями, но не подающая виду, она выглядела величественно – Ирина во всем своем блеске.
   «Ты сегодня прямо как королева» - заметил я, и услышал в ответ: «А я всегда королева». Это было сказано без тени надменности или рисовки – цену себе и своему искусству она знала хорошо.
     Через полтора месяца Ирины не стало. На тумбочке рядом с больничной койкой лежал только что изданный том ее воспоминаний.
Лев Штерн.
     2003 г.